[print_link]
ЭСХАТОЛОГИЧЕСКИЙ ТРАНСЦЕНДЕНТАЛИЗМ
Одна из тантрических доктрин гласит о том, что линейное время человечества – это чистая утилитарная абстракция. Профаническое xtian-ское ощущение времени, как однообразное и одинаковое, подобное песчинкам в песочных часах, где верхний сосуд – это будущее, в нижнем накапливается прошлое, а узкое горлышко между ними, сквозь которое скользит песок – наше исчезающее настоящее, которое на бесконечной прямой движется с постоянной скоростью к будущему и безразлично к событиям. Отсюда истоки мифа, точнее будет сказать, химеры, о продолжающемся непрерывном линейном прогрессе. В действительности, вычислительная машина, как писал Андреа ван ЛиЛизбет – это лишь прогресс относительно арифмометра. Беспощадное Chrono материализует время, которое, подобно крысе, обгладывает жизнь.
Среднестатистический современный человек, ни в своей целесообразности, ни в своих взглядах, отнюдь не выше своих доисторических предков. Для архаического индивидуума Природа – это вечное обновление, циклы которого регулировали его жизнь. Цикл постоянно завершается на себе же. Это находит свое воплощение в так называемых “эсхатологических” мифах (от древнегреческого Eschatos – последний) о предстоящем конце мира. Для архаичных мифологий характерно представление о катастрофе, отделяющей мифические времена от настоящего: о потопе; пожаре; гибели поколений великанов, обитавших на Земле до появления человечества. К календарным мифам восходят представления о космических циклах – периодах становления и гибели мира. В тантрической традиции циклическое время расширяется в категорию священного времени, как это ни парадоксально, уничтожающее другие формы времени. Видимая Вселенная проявляет себя в постоянстве своей скрытой вневременной ментальной сущности. В тантрических источниках встречается выражение “предел времени”, которое следует принимать буквально. “При повторном погружении Вселенной в недра некой Первопричины (то что xtian-ский разум именует “Концом Света”), исчезнет и время-пространство, и наступит Великая Ночь Брахмы”.
И, как следствие природной “священной цикличности”, нашедшей свое отражение в апокалипсическом мифотворчестве экстатического уровня, в сознании современности неотвратимо назревает глубокий кризис между эсхатологическим архетипом и линейным утилитаризмом.
Наиболее последовательное представление о космических циклах дает ведийская мифология: Вселенная погибает (санскр. Pralaja – гибель мира и богов), когда засыпает Брахма и наступает ночь. Эпоха Кали-Юга (Черная Эпоха) завершится гибелью в огне, поднявшемся со дна океана. Этимологическую двусмысленность имени “Кали” можно приравнять чуть ли не к символу. Исходя из дравидского корня “кал” – черный, “Кали” переводится как “Черная Богиня”, грозная, повергающая в ужас разрушительница. Кала – “Черный Бог”, иногда идентифицируется с Шивой. Арийцы заимствовали корни “кал”, “кхал” из дравидских языков, соединив значение “черный” и “разрушение” для обозначения символа “Кала” – “Время, великий разрушитель”. К происхождению слов “кал” и “кала” они не имеют никакого отношения, ибо их этимология не ведическая, что подтверждает и Ригведа. “Черная Богиня” Кали используется в символике Луны. Кал – это дравидское имя “Черной Луны”, ее последней четверти, не проявленной фазы. Ее называют также “Богиней в Луне”, которая изображаетсяв иконографии в виде женщины с шестнадцатью руками (шестнадцать лунных фаз), украшением на голове в виде полумесяца, что символизиует космическую власть над Вселенной.
С другой стороны, будучи Адьякали – первичной обожествленной энергией, она не имеет никакой определенной формы и непостижима человеческим разумом. У нее нет ни начала, ни конца, ни конкретного проявления, ни временной сущности, ни характерных признаков. Но, став Кали, она порождает Время – новую Вселенную, ее четвертное измерение. Подобно Кроносу, пожиравшему своих детей в конце срока, она вновь погружает в небытие все, что породила. Кали представлена черной, как ночь, так как черный цвет сглаживает все различия. Она – врата через пустоту внешнего и внутреннего пространства. Ее чернота состоит из всех цветов, как и темные провалы Вселенной. Все блестящее, в конечном итоге, тонет в черноте, так же, как и все духовное сливается с сознанием Кали. Тело ее обнажено, она окутана пространством, так как отбрасывает покровы иллюзий. Ее лицо призвано наводить ужас: огромные клыки предназначены для истребления всего ею созданного. Она жаждет крови; тонкие струи стекают с ее рта и огненного языка. Верхняя левая рука Кали держит меч, которым она разрушает сомнения, ее нижняя левая рука размахивает только что отсеченной головой, держа ее за волосы, символизируя отсечение собственного “Я” и ограничивающая Силы Судьбы. Ее верхняя правая рука держит скользящую петлю, – это мистический жест защитницы, рассеивающей все страхи; в нижней правой руке – копье, поднятое над черепом – символ смерти. Вместо ожерелья и пояса на ней нанизаны человеческие головы. К ушам прикреплены трупы только что умерших, запястья украшены браслетами из черепов и отрезанных голов. Она яростно топчет ногами труп. Она – Ужас. Она – Смерть. Никто и ничто не избежит ее разрушительного воздействия.
Мы живем в эпоху Кали, во время Кали-Юги. “Юга” означает “четверть”: так в Луне четыре “Юга”. По мнению Мирчи Элиаде, “Кали” обозначает также “раздор, разногласия, конфликт, дисгармония”. Это время, когда человечество опускается до вырождения.
Юги, “Дни Брахмы” – циклы возникновения и исчезновения мироздания, соотносятся с магией чисел, особенно отмечены четыре, связанные с заимствованными из игры в кости представлениями о четырех периодах.
“Крита”, или “Крита-Юга”, – это золотое время (век) человечества, игральная кость с четырьмя точками.
“Трита-Юга”, – серебряный век, игральная кость с тремя точками.
“Двапара-Юга”, – медный век, игральная кость с двумя точками.
“Кали-Юга”, – утраченное лицо, игральная кость с одной точкой.
В погребениях ариев, сопряженных со змеевидной насыпью, в связи с находками в них ритуальных (гадальных) астрогалов или костей, – раскрывается символизм мифологического сюжета о сотворении и гибели мира.
Пророчества индийских летописей (“Пурана”, “Харивамска”) очень напоминает сцены Апокалипсиса.
Конец эпохи Кали ознаменуется пришествием Калки, последним воплощением бога Вишну. Он появится в образе воина на белом крылатом коне. В одной руке у него будет меч, подобный трезубцу Шивы, в другой – символический диск, – сам Вишну, второй участник индуистской триады. Затем он разрушит этот мир.
Эти четыре фазы мироздания “отражают четыре фазы затмения примордиальной духовности”, замечает Рене Генон. Но это общее деление на века не предполагает их одинаковой длительности. В рамках каждого цикла есть множество подциклов, которые протекают в убыстренном темпе. Но в любой момент для некоторых избранных остается открытой возможность преодолеть циклы и познать изначальную суть вещей. Согласно обратной формуле пифагорейского Тетраксиса, длительности каждой из “Юг” символически обозначены условными единицами, содержание Манвантары определяется в соотношении с западным герметизмом как “циркулатура квадрата”: 10=4+3+2+1. Длительность Кали-Юги обозначена единицей. Эти числа соответствуют количеству ног символического быка Дхарма, символу Времени в ведической традиции, на которых он в течение каждого из этих периодов, держится на земле. Вот как некоторые тексты описывают последний век. Представитель традиции Запада – Гесиод, утверждает: “Единственным законом будет закон силы, совесть исчезнет. Трусливый нападёт на смелого лживыми словами, победит его ложными клятвами”. Индуистская традиция также дает много деталей. Линга-Пурана говорит: “Самые низшие инстинкты будут править людьми Кали-Юги. Они будут отдавать предпочтение ложным идеям. В Кали-Югу распространяются ложные идеи и писания. Зародышей станут убивать в материнском чреве, а героев станут уничтожать. Шудры (низшая каста) станут вести себя, как брахманы, а жрецы, как рабочие. Стабильность и равновесие четырех классов общества и четырех фаз человеческого существования будут разрушены”. Вишну Пурана предсказывает: “Жизнь будет утиформизированной, во всем будет царить смешение и неразборчивость”. Сен-Мартен, в сочинении “Erreuss et Verite” (Заблуждение и Истина), говорит о том, что падение человека происходит от того, что он перепутал листы в Великой Книге Жизни и поставил пятую страницу – страницу разрушения и падения, на место четвертой – бессмертия и духовной целости. В эпоху Кали-Юги царит невообразимое смешение, деградация и разложение.
Невозможно без отвращения наблюдать сегодняшнюю “духовность”, где волевые героические идеалы подменены на ущербное милосердие и христолюбство, представляющие собой в интрепретации мещанина-обывателя ущербную пародию на сакральность. Темная эпоха для эсхатологического Героя Истинной Воли.
В преданиях многих традиций фигуры эсхатологических основателей нового времени ясно названы: потомок Заратустры, Саошьянт в Маздаизме, Махди и двенадцатый Имам в Исламе, Апполон в греческой и латинской традициях, Бальдр в скандинавской мифологии, Калки в ведической традиции. Сохранились следы эсхатологического героя и в славянской духовной традиции. В полузабытых былинах описывается смерть героя-богатыря в битве со Змеем, инициирующая последующую гибель мира. Примечательно, что в подобных преданиях, наряду с эсхатологическими мотивами, присутствует и змееборческий миф. Вообще, образу Змея в эсхатологической традиции отводится немаловажное место во многих мифологических системах. В скандинавской мифологии прорицание Вельвы повествует о Рагнареккре – дне гибели богов и всего мира. Немаловажная роль в этих мифах отводится мировому Змею – Ермунганду, сражающего Тора-громовержца. В ведической традиции – Шеша, тысячеголовый змей, который поддерживает землю и служит ложем для Вишну, когда тот спит в океане в интервалах между творением мира. В конце каждой кальпы Шеша извергает огонь, уничтожающий Вселенную. Вместе с этим он является и символом бесконечности.
Калки – всадник Апокалипсиса арийской традиции, который призван, в буквальном смысле, “смыть грязь с лица земли”. Десятый Аватара. Эсхатологический герой, пришедший из Шамбхалы, сакральной области, эквивалентной Туле греков, Таре ирландцев, Рюгену славян и Упсале скандинавов. В сердце каждого из нас живет часть Калки, та часть, которая не дает с равнодушным безразличием созерцать нарывающие гнойные раны человечества, отравляющего собой весь мир. Та часть, которая одухотворяет Творца на высшую Поэзию уничтожения, эсхатологическую поэзию. Экстатическое преображение Вселенной, где, сквозь призму авторского восприятия, открывается понимание зловещих парадигм. Парадокс творит духовный Хаос, манифестацию огненной Babalon в мир созидания. В мир созидания Темного Эсхатологического Героя. В последний день черной кальпы кровавого Эона мифический Змей сражает своего бинарного оппозиционера, Змей символизирует Бесконечность (санскр. Ananta – мудрость). В магическом пеоне I. A. O. он в образе Апопа олицетворяет обратную связь между метастадиями подциклов. Стихийную связь мистической поэзии символов, мистерий, в которых Осирису вечно суждено умирать. Змей в книге Liber vel al Legis Алистера Кроули, продиктованной ему претергуманоидной сущностью – Айвазом, является предвестником дня равноденствия богов, телемического Апокалипсиса Нового Эона. Это символизм эсхатологического героя Эона Гора, который сражается с самим собой в образе Змея и в образе Кали, хтонического архетипа Великого Зверя. Побеждая самого себя, побеждая свою “человечность”, одерживая еще одну победу на пути к заветной чаше Священного Грааля.
Один из самыхвеликих толкователей Вед – Вьяса, сказал: “Если Вишну есть все, кто убьет его? Я учу вас этому, основываясь на Ведах. Согласно Ведам, Вишну есть тот, кто убивает, и тот, кого убивают. В жертвоприношении битвы убивать или быть убитым одинаково не имеет значения. Я в одинаковой степени почитаю Войну, Жертвоприношение и поклонение Вишну”. Около второго тысячелетия до нашей эры в арийских тайных воинских союзах имел немаловажное значение ритуал Битвы, особое Жертвоприношение, в котором избранные воины-одноплеменники сражались друг с другом, самозабвенно стремясь к ритуальной смерти. Об этом говорит Вьяса, убивать или быть убитым – выбор Сильного, выбор Героя.
Реализация катаклизмического сознания – символизм ритуального жертвоприношения Битвы. Творческая энергия Хаоса – орудие Воина, Поэта или Мага, побеждающего ту часть самого себя, которая может принадлежать разрушающемуся миру, тем самым, ускоряя его гибель.
Апокалипсис – не метафора, не просто поэтический библейский пассаж. Это судьба Богов и Человека, судьба обретения настоящей воли, Божественного в себе. Во имя последней битвы придется умереть не один раз, не один раз возлюбить Смерть во имя величайшего торжества, когда апокалипсический холод превратит Жизнь в ледяной осколок от сердца Кроноса. Холод из бесконечных глубин Daath, тот самый Холодный Огонь из Aphoom Zhah, обители полярного холода, холод бушующего черного пламени из сердца эсхатологического героя.
Эсхатологический герой – порождение Зверя и Багряной Жены – хранит Молчание, темную тайну откровения и смерти. Он стремится к Познаванию агонии Человека, столкновении с неизреченным ужасом Бездны между человеческим и божественным. Цикличность и Магия Эона тесно связаны в глубоком взаимодействии. Когда заканчивается Цикл, уравнивается единство противоположностей, нейтрализуются бинеры, Вселенная раскрывает объятия Безвремени, и в черной дыре Мироздания вспыхнет новая Звезда; звезда природы человеческого Хаоса, вспышка духовной Сверхновой эсхатологического Героя.
© Voist